Актуальная информация Владимир Воронин жена у нас на сайте.

Наука Урала 10-11, 1997 г.

КАК ВЛИПНУТЬ В ИСТОРИЮ, или ПРЕВРАТНОСТИ МЕТОДА

Г.А.Носовский, А.Т.Фоменко. Новая хронология и концепция древней истории Руси, Англии и Рима. Факты. Статистика. Гипотезы. Т. I. Изд. 2-е, испр. и доп. М.: МГУ, Учебно-научный центр довузовского образования, 1996.-- 448 с. Тир. 5000 экз.

Многие из вас, вероятно, наслышаны об этой книге (либо об одной из предыдущих работ, либо работ их последователей, поскольку в русле идей А.Т.Фоменко работает уже целая группа авторов) - во всяком случае, рецензиями пресса ее не обошла, как центральная (напр., журнал "Витрина читающей России", 1997, 4, с.18), так и региональная ("2000", окт. 1996, с 28). Вкратце напомню: речь идет о развитии идей народовольца Н.А.Морозова, впервые всерьез усомнившегося в достоверности древнейшей русской истории и аппелировавшего при этом к естественнонаучному материалу - в частности, он пытался установить подлинность летописей, сравнивая расчетные даты солнечных затмений и письменные упоминания о них. А.Т.Фоменко, академик РАН, зав. кафедрой дифференциальной геометрии и приложений МГУ, обобщил и развил данные методы анализа в своей специальной работе "Методы статистического анализа нарративных текстов и приложения к хронологии" (1990), после чего занялся практической историей. Результаты превзошли все ожидания.

Выяснилось, что вся традиционно изложенная история России с древнейших времен до XIV в. вообще не имеет ничего общего с действительностью, а остальная история, по крайней мере, до XVII в. - сплошная фальсификация истины в интересах династии Романовых. Следует отметить, что это не робкие попытки переосмысления известных исторических фактов (какими на фоне трудов Фоменко и его школы, выглядят, например, работы Л.Н.Гумилева), а отрицание самих исторических фактов. Размах здесь необычайный. Никакого Александра Македонского просто не существовало (с.354); Великий Новгород на самом деле город Ярославль (с.162); хан Батый - это князь Ярослав Всеволодович, отец Александра Невского (с.30); никакого "монголо-татарского ига" не могло быть, потому что "Монголия" - это просто название Русского государства в западноевропейских источниках, и происходит от греческого "мегалион" ("великий") (с.113 и сл.); впрочем, Турция - это тоже часть той же самой вполне русской монгольской империи, и русско-турецкие войны - типичная "война за наследство", точнее, за первенство между "наследниками" (с.370); разделение на мусульман, православных и католиков произошло только в XV веке (с.372) и т.д., и т.п.

Право, неподготовленного человека просто оторопь берет: не знаешь, что и думать. Постепенно, однако, начинают прорезываться отдельный зацепки.

Прежде всего бросается в глаза политическая ангажированность теории: она явно написана "под казаков", точно так же, как предыдущая версия, по мнению самого Фоменко, была написана "под династию Романовых". Ссылки на разнообразные "истории казачества" последних лет издания принимаются без всяких оговорок, их научная достоверность, в отличие от трудов того же Л.Н.Гумилева, у авторов ни малейших сомнений не вызывает.

Далее начинают вырисовываться некие узнаваемые контуры. Например, история того, что традиционно называется "монголо-татарским игом", выглядит в новой интерпретации так: Орда - это регулярные казачьи войска, содержавшиеся на границах Руси для охраны от внешних врагов. Отсюда и набор десятого жителя в регулярное войско, и сбор налога в размере традиционной церковной десятины, и покровительство монастырям (нет, не удержусь, процитирую: "почти все русские монастыри были основаны при татаро-монголах. И понятно - почему. Многие из казаков, оставив военную службу в Орде, уходили в монастырь. Это было принято среди казаков еще и в 17 веке. Поскольку, по нашей гипотезе, казаки - это войска Орды, то строительство монастырей в большом количестве при Орде совершенно естественно (дать заслуженный отдых отставника из армии). Поэтому монастыри в те времена и были исключительно богатыми и освобожденными от налогов" - с.127-128). Все "иго" сводилось к длительному конфликту ("смуте") между гражданской администрацией князей, увлеченных соперничеством, и патриотическими интересами единого национального войска - казачьей Орды, выступившей как самостоятельная военно-политическая сила, и вынужденной периодически "одергивать" распоясавшихся феодалов ради блага всего народа. Да еще монастыри... Уважаемый читатель, эта "тройная" раскладка сил ничего вам не напоминает? Это достаточно точная модель ситуации сёгуната, существовавшего в Японии примерно в то же самое время. Странно, что авторы ни слова об этом не говорят - ведь наличие официально признанного исторического аналога было бы убийственной силы аргументом в поддержку их гипотезы! То ли им показалось неловко отождествлять казаков с самураями, то ли не захотелось и японскую историю (в отличие от турецкой) сливать с русской... А может быть, просто не знали - не сильны математики в фальсифицированной традиционной историографии, и все тут.

Честно говоря, каждый раз, когда в "новаторской" книге я нахожу подобные схемы, мне становится скучно: что уж, сами-то ничего оригинального придумать не могли? Но дело отнюдь не в моем личном отношении к "смелым" теориям, и даже не в конкретной книге конкретных авторов - дело, как говорится, "в принципе", когда "за державу обидно". То, что отечественная история пала первой жертвой разгула политических страстей постсоветского общества, закономерно. То, что приходится периодически обращать внимание читателя на исключительную недостоверность отдельных теорий - так для этого научная журналистика и существует (правда, никак не могу понять, почему молчат профессиональные историки?). Мне уже приходилось высказываться на эту тему в нашей газете (см. "НУ" 24/95 о книге А.Бакова и В.Дубичева "Цивилизации Средиземья") - кстати, параллелей можно провести в достаточном количестве. Например, явным признаком крайней политической ангажированности является попытка выдать издание за учебник. И "Новая хронология..." выходит под грифом Учебно-научного центра довузовского образования МГУ (обратите внимание: не МГУ как такового, а предприятия при МГУ), и "Цивилизации..." объявлены в подзаголовке "новейшим учебником истории" без ссылки хоть на какой-нибудь педагогический орган.

Дело, повторюсь, в принципе. Очень просто сказать, что книга такого-то автора ничего общего с наукой не имеет, и сам автор, вероятно, был слегка не в себе - как это и делается в большинстве рецензий. Гораздо важнее проследить не только суть произошедшего, и даже не почему это произошло (политические пристрастия авторов книг вряд ли стоят развернутого обсуждения), а "каким образом" это могло произойти -- в чем методологический дефект гипотезы, приведший к таким катастрофическим результатам?

Политическая свобода и связанная с ней свобода слова породили в традиционно жестко контролируемых режимом отраслях науки (а история родной страны относилась к ним безусловно) эйфорию вседозволенности причем степень этой вседозволенности тем выше, чем ниже профессионализм автора. Сразу оговорюсь: речь идет не о дипломах и званиях (это вещи все-таки формальные), а об определенном осознании и себя как профессионала, и степени своей профессиональной добросовестности. Беда в том, что раньше этого по большому счету и не требовалось - нас всех с детства учили, что поэтами можем мы не быть..., и, видимо, требуется некоторое время, чтобы понять: не поэт, публично провозглашающий себя поэтом, и гражданин-то плохой, ибо оказывает своему отечеству и родному языку медвежью услугу. Вопросы научного метода были отданы на откуп философии, которая в силу своей политизированности им фактически не занималась - главное, чтобы выводы получались политически верные. Зато остальные науки накрепко отучили самостоятельно заниматься методологией, запретив им отступать от заранее заданных схем.

Поэтому крах коммунистического режима обернулся и методологическим крахом отечественной науки - науки в целом, а отнюдь не только обществоведения. На государственном уровне это проявляется в отсутствии последовательной и осмысленной политики управления научными исследованиями, на бытовом (ментальном, уровне массового сознания) - в потере критериев различения науки и не-науки (отсюда расцвет астрологии, экстросенсорики, эзотерики и т.п. лженаук). Появились сотни учебных и научных учреждений, где за отдельную плату можно заниматься чем угодно и получить диплом. Внутри собственно науки - это, впрочем, закономерная реакция на единоначалие советского периода идет процесс создания объединений ученых (академий) самого разного толка: от Академии гуманитарных наук, куда ниже вузовского профессора не берут, до Российской народной академии, члены которой вполне серьезно предлагают один вечный двигатель за другим. Организационно наука стала более открытой, стать ученым сейчас очень просто; однако одновременное падение престижа и материальной обеспеченности научного работника сместило последствия этой либерализации (самой по себе весьма благотворной) в отрицательную область - фактически объявить себя ученым, а свою интеллектуальную деятельность научной сегодня может кто угодно.

Однако помимо социально-психологической составляющей у проблемы есть и чисто методологические предпосылки. Прежде всего, это объективный процесс развития междисциплинарных исследований, за последние полвека сильно пошатнувший принимавшееся ранее за аксиому положение, что каждая наука имеет свои собственные методы исследования. Действительно, если химические методы можно применять не только в химии, но и в физике, биологии, экологии и т.д., а математические - вообще где угодно, не означает ли это, что сегодня допустимо использование любой методологии в любой науке по собственному усмотрению? Ну, получится очередной междисциплинарный комплекс на стыке наук, какая-нибудь биохимическая палеонейролингвистика (право, никого не хочу обидеть, слова беру наугад) - теоретически любую комбинацию из названий существующих научных дисциплин можно интерпретировать как вполне разумный круг проблем и стать основателем нового направления в науке. Я вовсе не хочу сказать, что такой путь недопустим по каким-то принципиальным или моральным соображениям; мне только кажется, что зачастую привлечь посторонний (инодисциплинарный) метод именно для создания нового направления (а по большому счету, этого требует уже докторская) оказывается куда проще, чем доказать невозможность решения проблемы традиционными методами и корректно определить границы применимости привлеченного метода. Особенно это касается математической обработки и компьютерного моделирования. Помню, как меня в свое время потрясла довольно объемная монография по применению математических методов в социальной психологии, в которой было перечислено порядка двух сотен разных методов, после названия каждого из которых было указано, в каких областях этой самой психологии они могут применяться. Каждый метод, таким образом, занимал ровно один абзац; никаких обоснований - для чего это нужно, в каких случаях следует данный метод применять и какие результаты им можно получить - не приводилось, предметный указатель также отсутствовал.

Действительно ли современная наука стала методологически чрезвычайно однородной и границы между науками окончательно исчезли? Разумеется, нет. Существуют не только системы категорий каждой конкретной науки (это препятствие кажется легко преодолимым, если ввести полдюжины собственных терминов), но и определенные способы мышления, характерные для каждой научной дисциплины. Разумеется, процесс смены парадигм, смены конкретных научных картин мира - нормальный процесс развития науки, однако он далеко не так скор, чтобы каждые два года создавать новую (альтернативную) физику, геологию или историю. Наука, сколько я понимаю, держится на преемственности, именно этим обеспечивается возможность приращения научного знания. И методология, собственно, определяется именно способом мышления, сложившимся в данной науке (и отнюдь не случайно), а не конкретными способами обработки материала, как бы хороши или плохи сами по себе они ни были.

Беда в том, что человек - и ученый в том числе - в методологическом плане существо всегда двойственное: его способ мышления определяется прежде всего ментальными стереотипами обыденного сознания и только потом, в определенной (специальной) области он управляется теоретическими представлениями и собственно научным знанием. При переходе же границы от одной науки к другой происходит смена области специализации, и самый умный филолог будет рассуждать о незнакомом ему предмете (например, о математическом моделировании лова рыбы в Южной Атлантике), руководствуясь исключительно стереотипами обыденного сознания равно как, между прочим, и наоборот.

И вот на примере книги Г.А.Носовского и А.Т.Фоменко можно очень хорошо проследить, как этот самый поток обыденного сознания, даже без особых попыток рефлексии, прорывается сегодня в современной науке. История, благодаря ее кажущейся простоте и чувственной наглядности, очень располагает к подмене причины поводом (матросам гнилое мясо дали; они взбунтовались и подняли красный флаг; их расстреляли, а потом из-за этого революция началась), закономерностей - схемой (народы, населявшие Российскую Империю, попадали под двойной гнет: местных и русских угнетателей, но зато приобщались к великой русской культуре и входили в мировую историю), а анализа - альтернативным делением по идеологическому признаку (гражданская война шла между красными и белыми, одни хотели строить коммунизм, а другие были за царя). При этом следует обратить внимание, что обыденное сознание, хотя и обладает чрезвычайно устойчивым ядром стереотипов, в то же время очень пластично и отзывается на любое поветрие художественной и интеллектуальной моды. В нашем случае, по-видимому, сыграли свою черную роль сразу два обстоятельства: перестройка, убедившая население страны в том, что ему все время врали и все было совсем не так, как мы до сих пор думали, и вторжение американской массовой культуры, которая всегда очень вольно обращалась с исторической реальностью, а уж ведущий в последние десятилетия ее жанр - фэнтези - всегда был от нее свободен, Конан-варвар и историческая достоверность вместе не служили. А ведь академику Фоменко художественный дар не чужд: если мне не изменяет память, лет пятнадцать назад он был широко известен как автор графических работ, использующих сложную композицию и перспективу в духе М.Эшера.

Рассуждая о перипетиях обыденного сознания, просто нельзя не процитировать начало третьей главы, посвященное монголо-татарскому игу (точнее, тому, что его не было): Сразу же напомним, что как реальное государство Монголия реально возникла лишь в 20 веке. Сегодня оно находится на низком уровне развития, и в частности, с военной точки зрения. Конечно, это - не аргумент, однако, сегодня почти невозможно себе представить, что это государство в средние века было одним из могущественнейших агрессоров, завоевавшим полмира и простершим свое влияние вплоть до Западной Европы и Египта! Остается только предположить, что эта могущественная империя каким-то странным образом деградировала (с.113). По-моему, лучшей иллюстрации для сказанного мной выше придумать нельзя даже нарочно. Налицо все специфические схемы обыденного сознания: во-первых, нельзя, но очень хочется - не аргумент, но фактически, по структуре текста, является решающим аргументом; во-вторых, отождествление по имени - та Монголия, которая возникла в 20 веке как государство, разумеется, не могла быть агрессором средневековья; в-третьих, наглядность равна истинности - что нельзя представить, то не может быть правдой, поэтому странность оказывается признаком недостоверности, а не существования нерешенной проблемы, как это всегда было в научном мышлении. Интересно, стал бы А.Т.Фоменко академиком, если бы точно так же подходил и к интегрируемым гамильтоновым динамическим системам (про них написано на задней обложке книги в биографической справке)? А вот к истории России ничего, можно. Тем более что он уже академик, и не какой-нибудь третьесортный, а РАН.

Но самое страшное, что если это будет продолжаться (академиков у нас много, кто филологией займется, кто искусствоведением, гуманитарных наук тоже пока хватает), то Анатолий Трофимович вполне может оказаться прав: через какое-то время мы не сможем себе представить, что когда-то Российская академия наук была собранием образованнейших и компетентнейших ученых, которые занимались своим делом профессионально, были требовательны к себе и никогда не позволяли поступаться ни научным методом, ни научной истиной.

А.Якубовский

 
[fat's homepage][Назад в Антифоменкизм]